Доктор Карл Сандберг, Ph.D., BCBA-D . Исполнительный Директор / Президент Центра ВАСА (Behavior Analysis Center for Autism).
В такие моменты я понимаю, что должен провести некоторое обучение, но мне нужно действовать осторожно, поскольку я нахожусь в рядах «неверующих». Я должен удержаться от соблазна и не вставлять саркастические комментарии вроде «Вы имеете в виду, что Вы не верите в поведенческий анализ?» или «То есть Вы не считаете, что у любого поведения есть причина, и что будет полезным разобраться в тех переменных, которые ведут к этому поведению?». Я говорю себе, что не имеет значения, верите вы в поведенческий анализ или нет. Принципы, которые управляют поведением (например, усиление, ослабление, гашение, формирование и др.), работают для всех нас и всегда. Они повсеместны. Разве вы не хотите понять взаимосвязь между определенными событиями и поведением вашего ребенка? Не хочется ли вам попробовать разобраться в переменных, которые влияют на то, что ваш ребенок не разговаривает, не обучается различению предметов или ответам на простейшие вопросы?
Я не говорю ничего из этого, потому что знаю, что все дело в обычном недопонимании того, что такое АВА. АВА - это просто аббревиатура, сокращение от слов «Прикладной Анализ Поведения». Поведенческий анализ – это наука о человеческом поведении. Отцом поведенческого анализа считается Б.Ф. Скиннер. Скиннер продемонстрировал, что наше физическое и социальное окружение первоначально определяет то, чему мы обучаемся. Конечно же, свою роль играют и психология, и генетика, устанавливая побуждающий потенциал или накладывая ограничения для окружающей среды. Например, если вы очень невысокого роста, возможно, что вы никогда не сможете хорошо играть в баскетбол, несмотря на усиленные тренировки. Тем не менее, вы можете стать профессиональным гимнастом. Однако удастся ли вам стать успешным гимнастом, в основном, зависит от внешних факторов окружающей среды.
Зачастую путаница возникает в связи со сложившимся неправильным представлением о том, что АВА является синонимом словосочетания «обучение отдельными блоками», и что под АВА понимается усаживание ребенка за стол на 40 часов в неделю для занятий с бесконечным повторением материала, что в результате превращает детей в роботов. Теперь я уже действительно считаю, что это возможно, и я знаю, что иногда это происходит (мне приходилось видеть это), но это определенно не то, что я называю АВА.
На самом же деле, обучение, которое мы реализуем, основывается на принципах прикладного анализа поведения. Если вы действительно понимаете поведенческий анализ, тогда вы сможете разобраться и в истинных причинах человеческого поведения. Если вы примените эти знания для понимания аутичных детей и подростков, которые не могут общаться, а также сумеете использовать инструменты, разработанные при помощи анализа поведения (которые также называют «модификацией/изменением поведения»), в таком случае вы добьетесь больших успехов в обучении аутичных детей навыкам общения.
Таким образом, когда я сталкиваюсь с утверждением «Мы не верим в АВА», я просто задаю собеседнику несколько следующих вопросов:
• Считаете ли вы, что важно проводить тщательный анализ речи и дефицита академических навыков у ребенка (VB-MAPP против стандартного балла за тест на соответствие возрастному развитию)
• Думаете ли вы, что важно провести функциональный анализ проблемного поведения?
• Считаете ли вы, что для того, чтобы обучить навыкам, важно разбивать их на управляемые шаги, а также это важно делать с целью обучения базовым и необходимым начальным навыкам?
• Как вы думаете, важно ли настроиться на мотивацию учащегося, а также использовать все то, что делает для него процесс обучения интересным и занимательным?
• Считаете ли вы, что прямое обучение крайне необходимо в том случае, если ребенок не способен обучаться в групповой среде?
• Как вы считаете, важно ли обеспечивать ребенка значимыми возможностями для обучения в течение дня? То есть, согласитесь ли вы с тем, что 2000 возможностей для обучения в день – это лучше, чем 150?
• Считаете ли вы, что важно обучать ребенка таким образом, чтобы содействовать обобщению и избегать формирования механических реакций?
• Согласны ли вы, что такие процедуры, как усиление, формирование, разбивание поведения на цепочки, предоставление подсказок и постепенное их устранение, являются очень важными?
• Соглашаетесь ли вы с тем, что успех ребенка во многом непосредственно связан с навыками того человека или той группы людей, которая ведет работу с этим ребенком?
Большинство людей, которые говорят, что они не занимаются АВА, согласятся с этими утверждениями. Однако меня также беспокоит и то, что многие люди, заявляющие о том, что они «занимаются АВА», не делают ничего из вышеперечисленного (и вероятнее всего, что как раз их работу и наблюдали те мои собеседники, которые говорят, что они «НЕ верят в АВА»).
Поведенческий анализ тесным образом был связан с аутизмом совершенно недавно. Я еще помню наклейки на автомобильных бамперах, которые гласили: «Лучшая жизнь через бихевиоризм». Возвращаясь в те дни, могу сказать, что диагноз аутизм устанавливался примерно 1 ребенку из 10 000 детей. Однако в 2012 году уровень заболеваемости аутизмом поднялся. Согласно оценкам Центра по Контролю Заболеваний, расстройством аутистического спектра страдает каждый 1 ребенок из 88. Что на сегодняшний день придает анализу поведения еще большее значение.
Некоторые люди считают, что поведенческие аналитики являются «противниками» сенсорики. Что они выступают против работы с аутичными детьми и детьми с другими расстройствами развития при помощи сенсорных диет, массажей, глубокого давления, прыжков на трамплинах и т.п. Тем не менее, это не совсем так, и мне хотелось бы уточнить этот вопрос. Каждый из нас, а в особенности дети, имеет высокую мотивацию к получению сенсорных ощущений, сенсорных вариаций, к движению и к давлению. Замечали ли вы когда-нибудь, что вы постукиваете карандашом, ощупываете большие пальцы рук, грызете ногти или лопаете пузырчатую пленку (мое любимое занятие)? Если да, то можете ли вы сказать, что у вас есть «особые сенсорные потребности» или проблемы с сенсорикой? Падаете ли вы на пол в истерике, деретесь ли вы и кричите, когда стоматолог говорит, что вам необходимо сделать рентгеновский снимок? Когда нужно снять сдавливающий жилет? Или когда в пачке с печеньем вам не попадается стикер с Крогером? Надеюсь, что нет.
Тем не менее, нередко встречаются индивидуумы с аутизмом, нежелательное поведение которых можно прекратить, одев на них сдавливающий жилет или дав им любимого печенья. В обоих случаях речь идет о чем-либо, отсутствующем в мгновенной окружающей среде этого человека. Хорошая истерика с большой вероятностью приведет к получению подобных стимулов. К тому же, в обоих случаях такое поведение, скорее всего, уменьшится немедленно после получения жилета или печенья. Это свидетельствует о том, что данные стимулы функционируют в качестве поощрения, а проблемное поведение выступает в качестве манд-реакции (просьбы). Так почему же в отношении первого случая (истерика с целью получения сенсорного жилета) зачастую принято считать, что такая ситуация возникает, поскольку ребенок обладает особыми «сенсорными потребностями»? Хотя во втором случае (истерика с целью получения печенья) вряд ли скажут, что у ребенка есть особые «пищевые потребности». Деятельность, оказывающая стимулирующее воздействие на сенсорику и органы чувств, может носить разнообразные поведенческие функции, такие как усиление или мотивационные операции (МО). Прыжки на батуте, скорее всего, будут повторяться в связи с их усиливающими характеристиками – это веселое занятие. Отсюда следует вопрос: «Я прыгаю на батуте, потому что я должен прыгать на батуте, или потому что это весело?». В любом случае, я буду делать все возможное для того, чтобы получить возможность попрыгать на батуте (то есть, речь идет о поощряющей ценности). Опять же, поведение, которое проявляет ребенок, зависит от опыта усиления и ослабления, вербального репертуара, социальных последствий (например, эффективность поведения), а также, возможно, от уровня депривации или силы МО. То есть, если я прыгал на батуте продолжительное время, у меня может быть более низкая мотивация к тому, чтобы продолжать прыгать, и я с меньшей вероятностью буду проявлять те поведения, которые приводят к получению доступа к прыжкам на батуте.
Я согласен с тем, что есть дети/взрослые с аутизмом, которые обладают крайними реакциями на сенсорную стимуляцию (например, громкие звуки, яркий свет), и которые являются сверхчувствительными к текстурам или определенным тканям/одежде (например, к этикеткам сзади на футболках). Эти дети/взрослые обучаются проявлению поведения, которое уменьшает аверсивные характеристики подобной стимуляции. Однако также существуют люди и без аутизма, которые тоже являются восприимчивыми к стимулам подобного рода.
Есть люди, которые испытывают крайний дискомфорт, попадая в ситуации, которые большинство из нас посчитает типичными. Эти люди (без аутизма) будут демонстрировать поведение, которое облегчает тревогу, например, поведение избегания (выход из ситуации), поведение уклонения (уклонение от ситуации в целом) или поведение, несовместимое с проблемным (техники релаксации). Во всех случаях, как правило, задействуется сложный репертуар навыков. Взрослый человек (не имеющий аутизма) вряд ли станет бегать по комнате и кричать, или же проявлять агрессию при возникновении некомфортной ситуации. Большинство из нас обладают сложным вербальным репертуаром, который позволяет нам компенсировать такие ситуации более социально-приемлемым образом. Многие люди с аутизмом не обладают соответствующим репертуаром навыков, позволяющим им использовать социально-приемлемые методы снижения тревоги или дискомфорта. Однако с годами у них формируется множество других социально-неприемлемых форм поведения, которые являются абсолютно эффективными для устранения аверсивной стимуляции. Если человек находится в комнате, в которой музыка играет слишком громко, он выйдет из комнаты или попросит о том, чтобы музыку выключили. Если это невозможно, человек вынужден будет перетерпеть эту ситуацию. Он уяснил, что если устроить истерику, то за этим последуют негативные в социальном смысле последствия. Но что если:
1. Человек не владеет речью для того, чтобы попросить выключить музыку?
2. Человек не знает, что он может выйти из комнаты, или не знает, как об этом попросить, или его принуждают там остаться?
3. Человек не переживал те же социальные последствия, которые переживают в подобных ситуациях большинство людей? То есть, ему безразлично, как он выглядит со стороны. На самом деле, человек не знает, каким образом истерика повлияет в будущем на его социальный авторитет в глазах сверстников (хотя этот пункт является спорным вопросом в случае, если человеку это безразлично).
Если бы все так и было, человек, вероятнее всего, устроил бы истерику, если бы это привело к тому, что музыку выключат, или его уведут из этой комнаты.
А теперь предположим, что такой человек обладает всеми необходимыми навыками и всегда может найти выход из ситуации, приводящей к стрессу или сенсорной перегрузке; или же он способен перетерпеть такую ситуацию из-за социальных обусловлений, которые формировались на протяжении всей его жизни. В таком случае, есть вероятность, что никто не будет полагать, что у такого человека есть сенсорные проблемы, а также реализовывать сенсорные диеты или сенсорную интеграционную терапию. Тем не менее, о человеке с аутизмом, который может испытывать настолько же сильный дискомфорт, и который избегает аверсивных ситуаций единственным известным ему способом, принято говорить, что у него «есть сенсорные проблемы».
Я не предполагаю, что у аутичных людей нет сенсорных проблем. Я просто хочу сказать, что во многих случаях, возможно, существует другое объяснение проблемам поведения. Я считаю, что такие альтернативные возможные варианты необходимо тщательно анализировать. Я часто задумываюсь о том, что некоторые люди, возможно, продуцируют истерики и эмоциональные взрывы потому, что ситуация является для них невыносимой, а истерика представляет собой надежное и безошибочное решение. Социальные обусловления бывают разными. Дети с аутизмом, которые не понимают социальных обусловленных последовательностей, действуют исключительно исходя из соображений «здесь и сейчас».
Я работал и обучался в сфере АВА на протяжении тридцати лет, и значительная часть моей работы была связана с оказанием помощи детям с аутизмом и связанными с ним нарушениями развития.
Когда в 2009 году был организован центр ВАСА (Behavior Analysis Center for Autism), нашей миссией было признано создание оптимальной обучающей среды для наших клиентов, а также поддержка нашего персонала при помощи интенсивных подготовительных программ и постоянного обучения с целью обеспечения высококачественных услуг нашим клиентам. В настоящее время у нас есть четыре центра ВАСА в Индиане, в Фишерс, Зайонсвилле и Элькхарте.
В центрах ВАСА мы работаем для того, чтобы обеспечить широкий круг аутичных детей и молодых взрослых услугами непревзойденного качества, которые реализуются положительным образом и в такой среде, в которой заботятся о каждом из наших клиентов. Нашей целью является предоставление терапевтических услуг таким детям и молодым взрослым для того, чтобы повысить качество их жизни. Терапия основывается на результатах новейших исследований опытных экспертов и ученых в области анализа поведения: обучение речи, навыкам самопомощи, социальным, академическим, профессиональным навыкам.
Источник: http://www.difflearn.com/product/carl-sundberg/expert-articles
0 коммент.:
Отправить комментарий
Примечание. Отправлять комментарии могут только участники этого блога.